Да плевать мне на твои глубинные процессы! (с) Найджел
Оторви мне чего-нибудь, укуси меня заОбучение Найджела тому, этому и еще вот этому продолжалось. В частности как-то зашел разговор о том, чтобы обучить его всяким болевым заклинаниям.
- Хорошо, - как будто продолжая какую-то свою мысль, заметила Александра. – Пожалуй, это должно быть… интересно. Как у тебя с теми заклинаниями, которыми мы занимались последнюю неделю? – она усмехнулась. – Помнишь?
Женщина закрыла дверь кабинета, вынула шпильки, позволяя волосам свободно упасть на спину, и повернулась к ученику.
Найджел кивнул.
- Да, леди, - именно так он ее называл во время обучения. Причем в обращении этом не было иронического оттенка.
- Хорошо, - кивнула и Александра, отходя к столу и опираясь о него спиной. – Тогда давай что-нибудь из этого попробуем. Ну… Хм. Что бы тебе было интересно?
- Любое из них, - развел руками Найджел. Кажется, вполне искренне. Он и правда, видимо, не отдавал предпочтения чему-то конкретному.
- Ну хорошо, - Александра обхватила пальцами край стола и посмотрела ученику в глаза. – Тогда выбери любое из них и примени. На меня.
Найджел покачал головой. Его интересная бледность тут же переросла белесый, почти мертвенный цвет.
- Я не могу… - выдохнул он после паузы.
Женщина довольно равнодушно пожала плечами.
- Воспринимай это как приказ.
Найджел молчал, глядя в пол. Пару раз он сжимал и разжимал кулаки и через некоторое время поднял на Александру обреченный взгляд.
- Я не могу.
- Был такой мультик в моем детстве, - Александра не двигалась с места. – В котором фигурировала, в частности, такая фраза «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим». Впрочем, заставлять тебя я не буду, конечно. Правила ты знаешь не хуже меня.
- Мне уходить? – вопросил ученик еле слышно.
- Нет, - некромант немного склонила голову вбок. – Тебе делать, что я говорю.
- Я не могу, - Найджел с силой провел по волосам так, что, казалось, сейчас с них посыплются искры. – Я не могу, понимаешь? Не могу делать тебе больно. – Кажется, ученик, и правда не шутил. Так говорят «не могу» не когда чего-то не хотят делать. Так слепой говорит «я не могу видеть».
Слепые начинают ходить, и немые видеть, когда я творю чудеса. Александра снова передернула плечами.
- Так учись. Чем мы с тобой тут вообще занимаемся?
- Вы обучаете меня магии, леди, - отозвался Найджел, подняв на Александру тяжелый взгляд.
- Нет, - отрезала некромант. – Я тебя учу. Это включает в себя более широкие сферы.
Найджел стоял, глядя леди в глаза.
- Я не знаю, что еще сказать. Я не могу.
Глаза женщины - она ни разу не моргнула, кажется, с начала разговора – потемнели от расширившихся зрачков.
- А что тебе мешает? – с некоторым даже любопытством спросила она.
- Я не могу, - Найджел перевел дух и продолжил. – Не могу. Потому что не могу.
- Почему? – снова спросила Александра. – «Я не могу» - это не объяснение.
- Не мог… - Найджел криво усмехнулся, осознав, что начинает походить на заевший микрофон. – Я себе никогда не прощу, если сделаю тебе так… больно, – выдавил он из себя, вероятно срезав с «верхушки айсберга» самый мягкий вариант того, что думал по этому поводу.
- Так, уже неплохо, - кивнула Александра. – И, тем не менее, тебе придется этому научиться, чтобы я могла быть полностью в тебе уверена. Есть много вещей, куда хуже боли и куда хуже смерти. За этим, в частности, нужно это абсолютное повиновение. Потому что в нормальной ситуации уламывать тебя мне будет некогда. И если я скажу «ударь меня» - ты должен будешь это сделать.
Развивать тему женщина не стала, но второй возможный приказ и так был вполне ясен.
Найджел глядел в пол. На его висках поблескивали капельки пота. В остальном выражение лица ученика оставалось каменным.
- Ну? – поторопила его Александра.
Найджел нервно дернул бровью. В остальном остался так же неподвижен.
Некромант зло хохотнула.
- Ну скажи что-нибудь, что ли?
- Я не знаю, что сказать, леди? – Найджел поднял на нее взгляд воспаленно блестящих глаз.
- Что-нибудь в ответ на последнюю произнесенную мной фразу.
- Вы правы, леди, - отозвался Найджел глухо. – Во всем правы. Но я не могу. Если это означает, что я никогда не стану некромантом, никогда не стану магом, вообще никем не стану, не достоин вас больше видеть… - он развел руками, перевел дух, - …все равно не могу.
Женщина на долю секунды нахмурилась, потом лицо ее приняло прежнее – спокойно-равнодушное выражение. Она что-то едва слышно зашептала, прищелкивая пальцами.
Найджел остался неподвижен.
Женщина между тем закончила заклинание, коротко глянула на Найджела, и он почувствовал, как его ноги, а затем и все тело стремительно немеют.
- В левом ящике стола, - медленно, глядя ему в глаза, произнесла женщина, - лежит нож для резки бумаги. Сейчас я наложу на себя «Боль», так, что она будет сниматься от удара этим ножом… скажем, вот сюда, - Женщина положила левую ладонь на столешницу и провела пальцами правой по тыльной ее стороне. – И только так. Минут через семь, кажется, наступает болевой шок. У меня, впрочем, завышенный болевой порог, значит, у тебя есть минут десять на… - она приподняла брови, - душевные метания. Время пошло.
С этими словами Александра как-то коротко прищелкнула пальцами правой руки и почти сразу же от ее лица отлила кровь, глаза потемнели еще сильнее, а пальцы правой руки помимо воли сжались в кулак. На губах женщины, впрочем, осталась напряженная злая улыбка, а левая ладонь была все так же прижата к столешнице.
Еще секунд через тридцать Найджел почувствовал, что снова может двигаться.
Впрочем, пытаться двигаться Найджел начал раньше, гораздо раньше. Так что когда прошли эти самые тридцать секунд, Найджел стремительно в два прыжка преодолел расстояние до столешницы, почти не дрогнувшей рукой достал нож и, снова оказавшись, рядом с Александрой четко нанес точечный удар по тыльной стороне нужной ладони. Прошить руку насквозь он не должен был, однако кровь, естественно, хлынула. Все про все заняло секунд 5, не больше.
Александра коротко вздохнула, впрочем, скорее с каким-то чисто животным, физическим, облегчением, и медленно опустилась на подгибающиеся колени. Нож все же прошил левую ладонь женщины – видимо, Найджел второпях не рассчитал то ли силу, то ли направление удара, и крови было гораздо больше, чем юноша ожидал.
Найджел пока исполнял все действия механически. Так же быстро, с каменным выражением лица он подлетел к шкафчику с медикаментами, подхватил оттуда перевязочные материалы и, снова оказавшись рядом с Александрой, быстро рванул на себя нож, сразу зажимая рану марлевой повязкой.
Нож вышел из раны легко, и кровь потекла сильнее, мгновенно пропитав повязку насквозь.
- Думай как маг, - женщина кривила бескровные губы. – Тебе это не нужно, ты умеешь по-другому.
Найджел кивнул. На этот раз полной автоматики не получилось и не могло получиться. Он выдохнул медленно и пару раз крутанул запястьями, разминая руки. После чего было прочитано заклинание, избавляющее от ран. Ритуал был совершен именно так, как надо, что, впрочем, стоило некоторых усилий «слегка доведенному» магу.
Рана с чавкающим звуком затягивалась. Медленно, наверное, около минуты исчезала крохотная трещинка в кости, срастались разрезанные мышцы, затягивалась кожа, последней исчезла тонкая розовая полоска, и кожа на руке Александры снова стала равномерно-бледной.
- Вот так, - одобрительно заметила некромант, немного меняя положение и внимательно следя, как срастается ее рука. – Молодец.
Голос ее был совершенно серьезным и очень уставшим.
Найджел кивнул. Он стоял неподвижно рядом со столешницей и без особого выражения глядел куда-то себе под ноги.
Минуты через две Александра медленно встала, держась за столешницу, достаточно ровным шагом подошла к столу, достала оттуда какую-то жидкость и принялась при помощи бинта и этой жидкости стирать кровь сначала с руки, потом со стола и с пола. Она несколько раз бросала на ученика короткие взгляды, но ничего не говорила.
Ученик запоздав на несколько секунд присоединился к стирании крови с пола. Видимо, он снова перешел в «автоматический режим». Глаза его, во всяком случае, ничего не выражали.
Закончив с вытиранием крови, Александра вытерла нож, собрала окровавленные бинты в руку и пошла к выходу из кабинета.
Найджел не последовал за ней, ибо не было дано соответствующих указаний. Он остался стоять, слегка облокачиваясь о столешницу.
Поняв, что юноша за ней не идет, Александра обернулась и коротко глянула на Найджела, потом подошла почти вплотную и заглянула ему в глаза, запрокинув голову.
Найджел действительно глядел перед собой совершенно невидящим взглядом. Впрочем, вскоре ему самому пришлось вырвать себя из оцепенения. Юноша коротко всхлипнул и запрокинул голову, приложив к лицу носовой платок. Он тоже довольно быстро окрасился в красное.
Глаза женщины зло сузились. Впрочем, комментировать происходящее она не стала, просто ухватила Найджела за руку и довела до стула, на который усадила (или попыталась), надавив на плечи.
- Запрокинь голову, - распорядилась она.
Найджел не сопротивлялся.
После этого момента был еще ряд аналогичных. Кончилось все это закономерным разговором «об этом» и тем, что подобных экспериментов леди больше не ставила. Зато долго и много переживала на эту тему.
…Женщина сидела, уткнувшись лицом в грудь Найджелу и осторожно гладя его по темным волосам.
- Как, на самом деле, много разных вариантов ответа на фразу "прости меня", - как-то невесело усмехаясь, говорила она, - и только один правильный...
Договорить ей или ответить Найджелу помешал вдруг зазвонивший телефон. Звук непривычно резко отдавался в совсем тихой квартире. Александра покривилась и не шевельнулась под руками юноши.
Телефон выдал вторую трель.
- Тебе принести трубку? - вопросил Найджел, аккуратно отстранившись и поглядев женщине в глаза.
- Я схожу, - она качнула головой, поднимаясь.
Трубка лежала на столе, и исходила уже третьей по счету мелодией, когда Александра нажала на зеленую кнопку.
- Алло?
Найджел выпрямился, сев на кровати и вытянул руки, потягиваясь.
Женщина слушала, кивала и несколько мрачнела.
- Добрый день, Учитель... да. ... Да. ... Может... ... Хорошо. Да. Сейчас приеду, конечно, - она улыбнулась, скорее, впрочем, для того, чтобы это как-то отразилось на голосе, потому что глаза у женщины остались серьезными. - Да, давно пора. Конечно. До свидания.
Некромант надавила на красную кнопку и повернулась к ученику.
- Что-то случилось? - Найджел поднялся с кровати.
- Не то чтобы случилось, - женщина нахмурилась и механическим движением потерла правое запястье. - Погода меняется, давление падает, а он, все-таки, уже не мальчик. Просто посидеть, чтобы спокойнее было. Съездишь со мной?
Женщина вопросительно - и все еще виновато - посмотрела на ученика.
- Да, конечно, - Найджел кивнул и быстро направился в прихожую. Обувшись, он снял с вешалки ее пальто и приготовился помочь ей одеть его.
Александра между тем заглянула в комнату Джеффри и позвала своего по совместительству мужа, телохранителя и шофера, и только потом продела руки в рукава пальто. Джеффри вышел из комнаты (кот в ужасе метнулся в кухню) и вышел на лестничную клетку. Найджел набросил свой плащ и они, видимо, вышли.
Они спустились, сели в машину и поехали, по пути завернув в магазин за неизменной курицей и сметаной, а еще в аптеку за всякими разными сердечными каплями и всем прочим.
Джеффри остался в машине, а Найджел и Александра поднялись.
Петр Ильич, несмотря ни на что, открыл дверь сам. Впрочем, видно было, что ему нездоровится - то ли в цвете лица, то ли в походке старого юриста было что-то такое.
- Здравствуй, Шурочка, - улыбнулся он, касаясь плеча Александры и позволяя ей выпрямиться из ее земного поклона. - Добрый день, юноша, - он протянул сухую руку Найджелу. - Спасибо, что пришли.
В квартире был идеальный порядок, что косвенно подтверждало мысль, что вещи обычно перед приходом Александры разбрасывались специально.
Найджел уважительно пожал старческую руку и, быстро разувшись, видимо, помог разоблачиться Александре.
Женщина сбросила плащ на руки юноше, мимолетно, но очень бережно, коснулась его волос, чего она никогда раньше не делала при других людях, и прошла в кухню.
Петр Ильич тихонько хмыкнул и повернулся к Найджелу.
- Вас не обидит, юноша, если мы с вами пока посидим в комнате, а я полежу? Стариковские причуды, конечно, но я стараюсь не шутить со своим здоровьем, - он вежливо улыбнулся.
Найджел ответил такой же вежливой улыбкой.
- Нисколько, сэр. Я хотел спросить вас... - начал беседу Найджел уже проходя в комнату.
Комната была большой и довольно светлой, у стены стоял старый потертый диван, на котором и полулежал петр Ильич. Напротив было окно, задернутое белым тюлем. У стены справа стоял широкий затянутый зеленым сукном письменный стол, на нем компьютер, настольная лампа и подставка для книг. Напротив - собственно указанные шкафы с книгами.
- Да? - старик присел на диван, сбросил тапочки и откинулся на несколько подушек, сложенных одна на другую, так что он оказался в полусидячем положении. - Я вас слушаю, юноша?
Найджел стал задавать вежливые вопросы по той книге, что Петр Ильич дал ему почитать.
Петр Ильич отвечал, что-то разъяснял, действительно с большим удовольствием. Постепенно, разговор перешел, вероятно, на какие-то более отвлеченные темы.
Минут через двадцать в комнату вошла Александра, которая принесла стакан пахнущей сахаром и валокордином воды и какие-то таблетки.
- А, Шурочка, - старик поймал ее за руку и усадил рядом с собой на диван, - у тебя там ничего не горит?
- Нет, ничего, - с улыбкой отозвалась Александра. - Вот, выпейте лучше.
- Спасибо, Шурочка, - Петр Ильич сел поудобнее, положил в рот сразу все таблетки и запил из стакана. - А мы тут с молодым человеком книги обсуждаем.
- И как, интересно? - женщина с улыбкой глянула на Найджела, потом снова перевела взгляд на учителя.
- Чрезвычайно, - заверил старик. - А вам, юноша?
- Чрезвычайно, сэр, - выговорил Найджел сложное русское слово с очаровательным британским акцентом.
Петр Ильич тихо засмеялся, вздрагивая плечами.
- Да, так-то вот, "чрезвычайно", - повторил он, передразнивая очаровательный британский акцент. - Чрезвычайно... Ох. Спасибо вам, ребятки...
Александра улыбнулась, видимо, приравниванию их с Найджелом к некоему единому возрастному пласту "младше 65-ти", а старик между тем продолжал
- ...вы не обижайтесь, юноша, на меня, вот что. Вон, у стены книжный шкаф, если хотите, можете себе еще что-нибудь почитать выбрать, может, вам будет интересно. А у тебя все хорошо, Шурочка?
Александра распахнула глаза, напряженно улыбнулась, и собралась уже что-то отвечать, но ее спас запах, отчетливо донесшийся из кухни. Запах еще не горелого, но уже "хорошо прожаренного"
Женщина вскочила, забавно всплеснув руками и выбежала
Найджел поднялся и направился к шкафу.
- Благодарю вас, сэр.
Он принялся разглядывать книги.
Петр Ильич проводил выбежавшую Александру взглядом и покачал головой.
- Тц-тц-тц... А вы, юноша, не знаете, в чем дело?
Старик смотрел на Найджела чуть щурясь от света из окна
Найджел остановился у книжного шкафа, разглядывая корешки.
- Ммм? – он обернулся в сторону дивана, на котором полулежал Петр Ильич. – Не знаю, сэр. Думаю, это лучше спросить у самой леди Александры.
- Да, конечно… - как-то рассеянно согласился Петр Ильич, с тревогой глянув в ту сторону, куда убежала его ученица. – Ну что, юноша, - с интересом, переключаясь на другие мысли, он повернулся к Найджелу. – Нашли что-нибудь?
Найджел кивнул и указал на одну из новых книжек (явно не представляющих антикварной ценности), которая являлась логическим продолжением (и углублением) того, что Петр Ильич уже рекомендовал ему и присылал в Англию.
- Я бы взял почитать это, если позволите, сэр.
- Да, конечно, берите, - с улыбкой отозвался Петр Ильич. – Еще что-нибудь? Не стесняйтесь, право, - он дружелюбно улыбнулся.
В кухне зазвенели тарелки, зажурчала вода, и вскоре внутрь заглянула Александра, приглашая всех к столу.
- Отлично, - улыбнулся некромант, вставая и потирая ладони друг о друга, чтобы согреть их. – Пойдемте, юноша?
Петр Ильич продел ноги в тапочки и направился на кухню, предоставляя Найджелу следовать за ним.
Найджел последовал за ним и, видимо, вскоре они все трое оказались на кухне. Александра глянула на книгу, которую Найджел взял почитать, и одобрительно кивнула.
- Садитесь, - распорядилась она, - а я сейчас закончу с салатом и присоединюсь.
Найджела усадили с длинной стороны стола, так что Александра стояла как раз у него за спиной, и юноша мог слышать, как нож в ее руках быстро-быстро щелкал по деревянной доске, измельчая помидоры.
- А что-нибудь художественное вы сейчас читаете, юноша? – продолжал между тем расспрашивать старик, оправляя халат, раскладывая на коленях салфетку и разливая по бокалам вино, бутылку которого он жестом фокусника извлек из-под стола. – Или весь в науке?
- Да, - кивнул Найджел. – Кестлер «Слепящая мгла». Очень сильное произведение. – Юноша слегка сдвинул брови. В его словах «очень сильное произведение» читалось отчетливое восхищение книгой и автором.
- Боюсь, я его не читал, – покачал головой Петр Ильич. – О чем оно? Я имею в виду сюжет, конечно.
- Сюжет крайне прост. Человека (в прошлом занимавшего довольно высокое положение в руководстве Рейха) арестовывают и сажают в камеру, вероятно, с тем, чтобы потом расстрелять. Всю книгу мы его глазами видим его окружение (четыре стены и маленькое окошко в двери) и рассуждаем вместе с ним о самых разных вещах. Так и не объяснишь, тут действительно дело в том, с каким мастерством автор описывает простоту методов, которыми ломают очень сильного и мужественного человека. Он даже не морщится, когда для пробы перед пытками гасит окурок об свою ладонь, однако его ломают банальным недосыпом и ярким светом из настольной лампы в лицо. Очень страшный и очень сильный роман. На западе признан классической «трагедией стальных людей».
Стуканье ножа о дощечку за спиной Найджела несколько замедлилось, потом вернулось к прежнему ритму, или, может даже чуть быстрее.
Петр Ильич кивнул, задумавшись о чем-то.
- Понятно, - сказал он, наконец. – Выглядит довольно натуралистично даже в вашем пересказе. Хотя, пожалуй, в том, что сделать человеку больно – это еще не самое страшное, что с ним можно сделать, большого секрета нет.
Найджел опустил ресницы на секунду, и костяшки пальцев спокойно до этого лежавшей на столе правой руки моментально побелели.
- Да, сэр, - продолжил он. Тон его не изменилось и, видимо, только ему (и может быть Александре) было понятно, каких усилий это стоило. – Но книга, в общем-то, не об этом. Просто ее, как и любое другое выдающееся произведение, не перескажешь в двух словах.
Нож несколько резче ударил по дощечке, и щелкающий звук прекратился.
- Да, писать книгу только об этом было бы… Порезалась? – Петр Ильич посмотрел куда-то поверх плеча Найджела. – Осторожнее, Шурочка, не думаю, чтобы кто-то тут был вегетарианцем, но я все же предпочитаю говядину, - он улыбнулся, но смотрел серьезно и обеспокоенно.
Александра усмехнулась – без особого веселья, впрочем.
- Соль кончилась, - невнятно пояснила она.
Найджел сидел, безмолвно опустив ресницы. Выражение лица его было самым обычным, он даже пытался изобразить мимолетную улыбку, приподнимая уголки губ. Только вот плечи его были до предела напряжены, а лицо - совсем белое.
Старик нахмурился, однако комментировать происходящее не стал.
- Ладно, - качнул он головой вместо этого, - давай, перевяжи свои кровоточащие раны, где бинт ты знаешь, и садись есть. При такой большой кровопотере необходимо восстановить силы.
Александра улыбнулась (хоть Найджел этого и не видел, наверное) и ушла в комнату, мимолетно коснувшись спины юноши кончиками пальцев. Петр Ильич тяжело поднялся и принялся домешивать салат.
- Дети, дети… - едва слышно и как-то ни к кому не обращаясь конкретно, посетовал он. – Вот так, - уже громче продолжил старик, поворачиваясь к Найджелу. – Наша прекрасная дама нас покинула. Как выдумаете, справимся мы, грубые мужчины, с такой деликатной задачей? – он кивнул на миску салата у себя в руках.
- Я не уверен в своей компетентности, сэр, - проговорил Найджел, оживившись, - однако вы же знаете, я готов, не страшась предстоящим фиаско, подменить вас в столь ответственной миссии, - видимо, Найджел имел в виду помешивание салата.
- Прошу вас, - Петр Ильич отошел в сторону, передавая Найджелу миску, а затем и вовсе сел на свой стул.
Найджел аккуратно, хоть и не так профессионально как Александра, стал помешивать салат.
Довольно скоро женщина вернулась, кончик ее среднего пальца был заклеен пластырем, а глаза, кажется, немножко покраснели (впрочем, возможно, Найджелу это только казалось). Она одобрительно улыбнулась ученику, забрала у него миску и принялась раскладывать еду по тарелкам.
- Надо же, какие вы молодцы, - улыбаясь, заметила она. – Ну что, давайте садиться?
Найджел кивнул и отставил для леди стул, оставшись стоять за его спинкой, пока Александра не сядет.
Некромант села, подождала, пока сядет и Найджел, и принялась за еду.
- О чем вы тут говорили, пока я… - она усмехнулась, - «перевязывала раны»?
- Об огромной ответственности и … - Найджел щелкнул пальцами подыскивая подходящее московитское слово. Он прошептал «challenging» и продолжил с небольшой заминкой, – захватывающих испытаниях. Таких как приготовление салата, например.
- Понятно, - улыбнулась женщина, пробуя салат. – Ну, мне кажется, с этим трудным делом вы справились блестяще. Спасибо.
- Главным образом надо сказать спасибо нашему юному другу, - Петр Ильич кивнул на Найджела. – А в чем, собственно, дело? Я не припомню, чтобы у тебя дрожали руки. Вот уже, наверное, последние лет десять как.
- Лет пять, - поправила Александра, качнув головой и продолжая улыбаться. – Перед экзаменами у меня дрожало все, до кончиков волос.
- Да, помню, - кивнул Петр Ильич и неожиданно жестко добавил, улыбнувшись вежливо и довольно холодно - не уходи от ответа.
- У меня не дрожат руки, - ответила женщина. – Просто человеческий организм устроен таким образом, что психологические реакции часто связаны с физическими. Это сродни тому, как особо впечатлительные люди могут перенести на себя ощущения, о которых они, например, читали. Или вспомнив что-то достаточно отчетливо, вы можете пережить то же самое снова… на тактильном уровне, если можно так сказать, - Александра объясняла это все светским тоном, нарезая на маленькие кусочки мясо на своей тарелке. – У меня свело запястье, рука дрогнула, и я не туда повернула нож. Все в порядке.
Найджел, снова было оживившийся, сейчас опять опустил глаза.
- И тебя так впечатлил рассказ про настольную лампу или про сигарету? – как будто удивился старик, потом снова стал чрезвычайно отстраненным. – Или вы с твоим… супругом переключились на обсуждение современной зарубежной литературы?
- Нет, учитель, - уже без улыбки отозвалась Александра, машинально помассировав правое запястье, потом улыбнулась так же холодно. – И нет. Джеффри не интересуется американской литературой, даже на такие темы.
Найджел сидел неподвижно и сейчас больше походил на восковую фигуру «грустный юноша за столом». Александра глянула на него из-под ресниц и легко коснулась плеча ученика.
- Не спи, а то я подумаю, что ты до сих пор ел только из вежливости, - она снова улыбнулась.
Найджел кивнул. Взгляд его похолодел, а губы перечеркнула улыбка. Он стал работать ножом и вилкой, неслышно разрезая свою порцию птицы.
Петр Ильич пронаблюдал эту мизансцену, после чего перевел разговор на менее опасные темы, вокруг которых он и крутился вплоть до чая и десерта.
Когда последний кусочек главного блюда был съеден, Александра встала, собрала тарелки и принялась накрывать к чаю.
- Ты все еще испытываешь к сладкому непреодолимое отвращение? – Она заглянула в холодильник и принялась вынимать оттуда всевозможные блюда к чаю.
- Нет, леди, - отозвался Найджел. – Сегодня я официально пребывают в настроении сладкоежки, - юноша улыбнулся.
- Ну хорошо, - женщина налила чаю сначала Петру Ильичу, потом юноше. – Тогда ешь.
Она долила кипятка в свою чашку и села.
- Спасибо, Шурочка, - Петр Ильич отпил из своей чашки и осторожно пожал ее руку.
Женщина улыбнулась.
- Пожалуйста. Я думаю, вам стоит снова лечь после обеда.
- Еще немного посижу, - покачал головой старик. – Что со мной станется?
Александра пожала плечами.
- Как скажете.
- Хорошо, когда тебе восемнадцать лет, - улыбнулся Петр Ильич, глянув на Найджела. – Привыкаете к нашему климату, юноша? В Британии погода, должно быть, мягче.
- Зато здесь чаще бывает ясно и солнечно, - отозвался Найджел, оседлав своего профессионального конька. Любой англичанин из высших кругов с всегда с изящной легкостью поддерживает разговор о погоде.
- …а также жарко, как в печи, - с любезной улыбкой поддержал старик.
Александра рассмеялась.
- Да, я помню, - кивнул Найджел, тоже усмехнувшись. Идиллия прогрессировала.
Петр Ильич вдруг выбил какой-то сложный ритм на столе, Александра хмыкнула, извинившись, встала и вышла из комнаты. Впрочем, он скоро вернулась с трубкой, пачкой трубочного табака и пепельницей.
- Прошу вас, Холмс, - она подала трубку учителю, а пепельницу поставила на стол, потом потянулась и открыла окно.
- Благодарю, - чопорно кивнул старик, потом рассмеялся и повернулся к Найджелу. – а вы, юноша, будете отравлять свой организм?
- Если вы позволите, сэр, и леди будет не против, - Найджел опустил глаза на этот раз в весьма трогательно комичном жесте. Он снова разыгрывал пай мальчика.
- Ну конечно, - Александра скорбно вздохнула. – Никто сегодня не должен остаться здоровым. Курите, юноша, - она коротко поклонилась в сторону Найджела. – Но помните про хомячков.
- Я никогда не забываю про этих благородных животных, - проговорил Найджел и достал из кармана пиджака серебряный портсигар. Еще одна пафосная вещица, которой он обзавелся после визита домой. На портсигаре был какой-то вензелек, но разобрать его не представлялось возможным, юноша слишком быстро захлопнул его и снова убрал в карман.
Александра отошла поближе к окну.
- А что такого с хомячками? – удивился Петр Ильич.
- Леди большой специалист по трагическим смертям этих зверьков. Напомните, сколько вы говорили хомячков должно было бы поместиться в меня? – Найджел прищурился.
- Уже не помню, - покачала головой Александра. – Я вообще мало что помню из того разговора. Но я помню, что мы пришли к выводу, что интеллекта у этих зверьков больше.
- Ну, это уж конечно, - отозвался Найджел, усмехнувшись.
- Больше чем у кого? – ехидно прищурился Петр Ильич.
- Больше чем у меня, - отозвался мистер Герберт.
- Да? – удивился старик, выпуская кольцо дыма, которое медленно уплыло под потолок.
- Видимо так, - Найджел тоже выдул облачко дыма куда-то вверх.
Женщина покачала головой и отошла к окну, спасаясь от дыма, постепенно заполнявшего кухню.
- Ну все, вы нашли друг друга, - улыбнулась она.
Когда трубка и одна (или, возможно, две?) сигарета были выкурены, Петр Ильич отставил пустую чашку и принялся деловито выбивать трубку.
- А теперь объясни, девочка моя, будь любезна, что такого ужасного у тебя произошло? – поинтересовался он, не поднимая глаз и, на первый взгляд, полностью увлеченный своим занятием.
Найджел повел бровями и снова поглядел к себе в чашку. Чего-то подобного он и ожидал.
- Вы не против, сэр, если я еще раз взгляну на содержимое вашего книжного шкафа?
- Конечно, юноша, - благосклонно кивнул старик, заглядывая в трубку.
Александра встала спиной к окну, так что выражение ее лица различить было трудно. Поза ее, впрочем, была довольно расслабленной.
Найджел кивнул, поднялся и неспешно направился в комнату с книгами, закрыв за собой дверь, чтобы не слышать того, что происходит на кухне.
Женщина проводила Найджела глазами и "отлипла" от подоконника. Плавным движением опустилась на стул - спина изо всех сил прямая, голова чуть наклонена вбок и вниз, глаза смотрят серьезно и несколько отстраненно. Все это заставляло женщину выглядеть моложе лет на пять, если не больше. Она подняла глаза.
- Ничего "ужасного" - случилось нечто ужасное, да? - у меня не произошло. Наверное, - Она снова посмотрела куда-то немного вбок. - Я пыталась создать у Найджела определенное отношение ко внешней стороне Ars Alta, и восприятие моих распоряжений в том же ключе, как есть у меня относительно вас, - короткий взгляд на лицо учителя и снова - немного в сторону. Подобные беседы были давней традицией. Собственно, с них все началось. Правило было одно - можно было злиться, смеяться, плакать, обижаться, что угодно, кричать, топать ногами - нельзя было врать и говорить не полностью. За двадцать с лишним лет это правило стало привычкой, из привычки - рефлексом, так что сейчас, рассказав что-то не до конца Александра уже сама чувствовала себя скверно. - Он очень... необычный юноша, сложно придумать что-то, что ему действительно трудно было бы делать. То есть - действительно тяжело. И я подумала, что этим вполне может быть приказ причинить мне боль, - она качнула головой, как будто недоумевая, - но получилось так, что я попала пальцем в небо, выбрав не просто точку преткновения, а... - она пошевелила пальцами, болезненно нахмурилась от невозможности точно передать, - ...действительно самое уязвимое место, - резко согнула пальцы руки, лежащей на столе, так что костяшки ударились о дерево столешницы, - как ту единственную точку в бронированном стекле, - Петр Ильич кивнул, и Александра продолжила, снова приняв неторопливо-исповедательный тон. - И не почувствовала этого сразу, что самое скверное. Наверное, я действительно плохо подхожу на роль учителя, тем более в такой ситуации. И я боюсь, что это как с маятником, или, скорее, как с той фарфоровой чашкой - теперь уже не то, а это последнее, что бы мне хотелось.
Звукоизоляция в квартире, видимо, была довольно неплохой, да и разговор едва ли велся на повышенных тонах. Так что минут пятнадцать было тихо. Потом дверь приоткрылась, Петр Ильич остановился на пороге и, повернувшись к куда-то к кухне, покачал головой.
- Методы твои…
- Знаю, - Александра вошла в комнату и принялась взбивать подушки и расправлять одеяло. Голос ее звучал немного устало. – Никому не хорошо, всем плохо, - произнесла она, явно цитируя, и потом совсем по-другому, очень мягко добавила - Вам нельзя волноваться.
- Да, да… - Петр Ильич присел на диван и откинулся на подушки. – Ну что, юноша, выбрали себе что-нибудь?
Найджел кивнул. Он, видимо, когда они вошли, только что очнулся от задумчивости. Он стоял вполоборота к двери и, вероятно, до этого глядел в окно.
- Да, я бы взял, - он указал на еще одну книгу, тоже магического толка. Толковую, но эту он, вероятно, выбрал только что, а пока они говорили, вряд ли вообще смотрел на книжный шкаф.
- Конечно, - Петр Ильич подавил зевок. – Простите. Вы не против, если я…
- Не против, - заверила Александра, кивая юноше и очень трогательно поправляя одеяло. – Мы пока попьем чаю.
С этими словами она развернулась и бесшумно вышла на кухню.
Александра прошла на кухню, подошла к раковине и включила воду.
- Подашь посуду?
- Я помою, леди, - отозвался Найджел собирая посуду со стола.
- Не стоит, - женщина качнула головой. - Ты здесь гость, и в этом доме свои правила, - она забрала у него тарелки и сунула под воду. - Да и мыть тут всего-ничего. Что за книгу ты выбрал?
Найджел назвал ту книгу, которую выбрал вторым номером. Он опустился за один из стульев и потер лоб ладонью. Поддерживать иллюзию разговора за "все хорошо" мучительно не хотелось.
Александра быстро вымыла посуду, не возобновляя разговора. Затем вытерла руки, отклеила от небольшого пореза пластырь и села на подоконник, сбросив туфли и поставив ноги на стул. Устало откинула назад голову, прижавшись затылком к стеклу.
- Извини, - негромко сказала она. - Некрасиво получилось.
- Ты извини, - отозвался Найджел. - Я правда не думал, что от Кестлера мы перейдем к...
- Все в порядке... - Она осеклась и покачала головой. - То есть... все нормально, словом. Так всегда и бывает.
- Как? - Найджел откинулся на спинку стула.
- Подойди?
Юноша встал и подошел к Александре, опустив голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
Александра осторожно погладила его по щеке.
- Ну что, - усмехнулась она, - будем учить меня плохому?
Найджел приподнял одну бровь, по его губам скользнула довольно взрослая улыбка.
Женщина выцепила из его кармана портсигар, щелкнула крышкой и достала сигарету.
- Не против?
- Конечно нет, леди, - Найджел довольно быстро достал зажигалку и чиркнул ей, услужливо подставляя под сигарету Александры.
Она закурила, с манерой человека, который, в общем, знает, как это делается, но давно-давно не занимался ничем подобным. Выпустила изо рта сизоватое облако дыма, кашлянула, усмехнулась и прикрыла глаза, снова уперевшись головой в стекло.
Найджел положил руки ей на талию и, склонившись к некроманту, поцеловал ее в шею.
- Ну что с тобой?
Александра осторожно отвела в сторону руку с зажженной сигаретой и поцеловала его в лоб. Покачала головой.
- Все со мной нормально, - ответила она. - Что со мной станется?
Найджел покачал головой и, как-то по-звериному изогнувшись, поймал губами ее сигарету, затянулся, выдохнул дым в сторону, потом снова поцеловал ее в шею, в плечо.
- Ну хорошо. Как скажешь.
- Держи, - женщина снова затянулась, потом протянула ему сигарету и подобрала ноги поудобнее. - Все равно мне больше нравится на нее смотреть, чем ей дышать, по большому счету.
Найджел пожал плечами.
- Так бывает, - он все еще держал руки на ее талии.
- Да, - согласно кивнула она. - Не принесешь мою сумку? Она там в прихожей на столике.
Найджел довольно быстро вернулся с сумкой.
- Прошу вас, леди.
- Спасибо, - Александра забрала сумку и устроила ее у себя на коленях.
Женщина раскрыла сумку, порывшись в ней какое-то время, достала записную книжку и медленно вырвала оттуда несколько листочков. Отложила и сумку и часть листочков в сторону, а из одного принялась медленно складывать журавлика. Делала она это практически не глядя на плод своих трудов. Глаза женщины были открыты, но глядели куда-то в стенку, или сквозь стенку.
Найджел остался стоять рядом, положив руки Александре на плечи
- Я помню этих животных, - проговорил он с улыбкой.
- Да, - она потерлась щекой о его руку. - Вся суть в равномерном действии. Даже в курении важнее не дым, а то, как ты подносишь сигарету к губам, по-своему.
- Может быть, - Найджел на секунду отошел, чтобы затушить свою сигарету в пепельнице и быстро положил что-то за щеку.
Готовый журавлик занял свое место на столе, а Александра принялась за следующего. Усмехнулась, покачала головой.
- Хм? - Найджел снова поцеловал леди в плечо, потом в макушку.
Александра тихонько рассмеялась.
- Так. И не поймешь теперь, как дальше...
- Что? Как? - Найджел слегка растерялся, выпрямившись.
- Тише, - женщина оставила недосогнутого журавлика в покое и притянула юношу назад. - Что такое?
Она говорила тихо, чуть громче шепота.
- Ничего. Я просто не понял о чем ты, - спокойным шепотом проговорил Найджел.
- Я так, - она погладила его по волосам. - Все хорошо?
- Все хорошо, - Найджел поймал ее руку и приложил пальцы к губам.
- Хорошо.
Александра снова погладила его по щеке, спустила ноги со стула и спрыгнула на пол, держась за плечи Найджела.
- Я, наверное, все-таки сделаю себе чай. Ты будешь?
- Обязательно, - Найджел кивнул. - Я люблю тебя, ты знаешь?
Женщина повернулась и долго смотрела ему в лицо.
- Знаю, - кивнула она, наконец. - Хотя и не понимаю, как так получается.
- Так уж вышло, - Найджел улыбнулся уверенно. - Давай все-таки я налью нам чаю, м?
- Садись, - Александра покачала головой и щелкнула кнопочкой чайника. - Или тебе так уж хочется чем-то заняться?
- Нет, я с большим удовольствием побездельничаю, леди, - Найджел откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.
- Вот и отлично.
Чайник закипел, и Александра заново расставила на столе чашки, налила заварку, кипяток, и присела рядом, вытянув руки и прижав ладони к столу.
- Что ты сейчас думаешь? - она виновато улыбнулась.
- Что люблю тебя, - отозвался Найджел, аккуратно проводя кончиками пальцев по рукам женщины. - И что мы сами себе усложняем жизнь.
- Да, пожалуй, - кивнула женщина, перехватывая его руки. - Но я ведь говорила, что просто не будет.
Она вздохнула, перехватила его руку, прижала к губам, а затем ткнулась лбом в ладонь.
Найджел пристально глядел на нее, другой рукой гладя женщину по голове.
- Думай вслух? - предложила она. - Мне... важно.
- Мне тру... - Найджел не договорил, усмехнувшись. - Не важно. Я просто улыбаюсь тому, как мы можем все усложнить и... я даже не знаю, как это выразить по-московитски. Twist the hearts of each other. И все равно все правильно. Так и должно быть. Так мы на самом деле близко.
- Может, ты и прав, - женщина подняла голову и посмотрела ему в глаза, аккуратно поглаживая пальцы. - А что не важно?
- То, что я не очень... умею... рассуждать вслух, - отозвался Найджел.
- Да, понимаю, - она снова как-то болезненно улыбнулась. - Прости. Это настолько неприятно?
- Нет, все в порядке. Просто я к этому не привык, - Найджел снова по-взрослому улыбнулся.
Александра покачала головой.
- Это первое, чему учили меня. Но теперь я как-то боюсь заставлять тебя делать что-то, что тебе так не хочется.
Найджел нахмурился и покачал головой.
- Это тоже не дело, леди.
- Потому я и говорю, что непонятно, как дальше, - она снова качнула головой.
Найджел опустил глаза.
- Леди, то, что кое-что оказалось для меня слишком, это не значит, что я слаб. Все-таки это разные вещи, - он качнул головой. - Я плохо это сформулировал, но... вы, вероятно, меня поняли.
Она взяла его руки в свои и принялась тихонько баюкать.
- Я этого и не говорю, верно? Но хотелось бы понимать, что еще окажется "слишком" не тогда, когда ты уже это делаешь, а немного раньше, - она поджала губы.
- Ничего больше не окажется слишком, - Найджел вздохнул. - Я знаю себя. Если что-то вдруг окажется слишком, я тебе об этом скажу, и на этот раз ты мне поверишь, - он покачал головой.
Александра опустила глаза.
- Да, конечно
- Вот и хорошо, - юноша поднес ее руки к своим губам. - Я люблю тебя. Все будет хорошо дальше. Вот увидишь, - он позволил себе улыбнуться.
- Конечно, - она взяла его лицо в ладони, перегнулась через стол и осторожно поцеловала в губы.
Губы женщины пахли чаем, помадой и сигаретами, прикосновение их было легким, едва ощутимым.
Найджел ответил на легкий поцелуй, на секунду прикрыл глаза.
- Вот так, - она отстранилась, напоследок еще раз погладив Найджела по щеке.
Найджел улыбался.
- Хорошо, - как будто продолжая какую-то свою мысль, заметила Александра. – Пожалуй, это должно быть… интересно. Как у тебя с теми заклинаниями, которыми мы занимались последнюю неделю? – она усмехнулась. – Помнишь?
Женщина закрыла дверь кабинета, вынула шпильки, позволяя волосам свободно упасть на спину, и повернулась к ученику.
Найджел кивнул.
- Да, леди, - именно так он ее называл во время обучения. Причем в обращении этом не было иронического оттенка.
- Хорошо, - кивнула и Александра, отходя к столу и опираясь о него спиной. – Тогда давай что-нибудь из этого попробуем. Ну… Хм. Что бы тебе было интересно?
- Любое из них, - развел руками Найджел. Кажется, вполне искренне. Он и правда, видимо, не отдавал предпочтения чему-то конкретному.
- Ну хорошо, - Александра обхватила пальцами край стола и посмотрела ученику в глаза. – Тогда выбери любое из них и примени. На меня.
Найджел покачал головой. Его интересная бледность тут же переросла белесый, почти мертвенный цвет.
- Я не могу… - выдохнул он после паузы.
Женщина довольно равнодушно пожала плечами.
- Воспринимай это как приказ.
Найджел молчал, глядя в пол. Пару раз он сжимал и разжимал кулаки и через некоторое время поднял на Александру обреченный взгляд.
- Я не могу.
- Был такой мультик в моем детстве, - Александра не двигалась с места. – В котором фигурировала, в частности, такая фраза «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим». Впрочем, заставлять тебя я не буду, конечно. Правила ты знаешь не хуже меня.
- Мне уходить? – вопросил ученик еле слышно.
- Нет, - некромант немного склонила голову вбок. – Тебе делать, что я говорю.
- Я не могу, - Найджел с силой провел по волосам так, что, казалось, сейчас с них посыплются искры. – Я не могу, понимаешь? Не могу делать тебе больно. – Кажется, ученик, и правда не шутил. Так говорят «не могу» не когда чего-то не хотят делать. Так слепой говорит «я не могу видеть».
Слепые начинают ходить, и немые видеть, когда я творю чудеса. Александра снова передернула плечами.
- Так учись. Чем мы с тобой тут вообще занимаемся?
- Вы обучаете меня магии, леди, - отозвался Найджел, подняв на Александру тяжелый взгляд.
- Нет, - отрезала некромант. – Я тебя учу. Это включает в себя более широкие сферы.
Найджел стоял, глядя леди в глаза.
- Я не знаю, что еще сказать. Я не могу.
Глаза женщины - она ни разу не моргнула, кажется, с начала разговора – потемнели от расширившихся зрачков.
- А что тебе мешает? – с некоторым даже любопытством спросила она.
- Я не могу, - Найджел перевел дух и продолжил. – Не могу. Потому что не могу.
- Почему? – снова спросила Александра. – «Я не могу» - это не объяснение.
- Не мог… - Найджел криво усмехнулся, осознав, что начинает походить на заевший микрофон. – Я себе никогда не прощу, если сделаю тебе так… больно, – выдавил он из себя, вероятно срезав с «верхушки айсберга» самый мягкий вариант того, что думал по этому поводу.
- Так, уже неплохо, - кивнула Александра. – И, тем не менее, тебе придется этому научиться, чтобы я могла быть полностью в тебе уверена. Есть много вещей, куда хуже боли и куда хуже смерти. За этим, в частности, нужно это абсолютное повиновение. Потому что в нормальной ситуации уламывать тебя мне будет некогда. И если я скажу «ударь меня» - ты должен будешь это сделать.
Развивать тему женщина не стала, но второй возможный приказ и так был вполне ясен.
Найджел глядел в пол. На его висках поблескивали капельки пота. В остальном выражение лица ученика оставалось каменным.
- Ну? – поторопила его Александра.
Найджел нервно дернул бровью. В остальном остался так же неподвижен.
Некромант зло хохотнула.
- Ну скажи что-нибудь, что ли?
- Я не знаю, что сказать, леди? – Найджел поднял на нее взгляд воспаленно блестящих глаз.
- Что-нибудь в ответ на последнюю произнесенную мной фразу.
- Вы правы, леди, - отозвался Найджел глухо. – Во всем правы. Но я не могу. Если это означает, что я никогда не стану некромантом, никогда не стану магом, вообще никем не стану, не достоин вас больше видеть… - он развел руками, перевел дух, - …все равно не могу.
Женщина на долю секунды нахмурилась, потом лицо ее приняло прежнее – спокойно-равнодушное выражение. Она что-то едва слышно зашептала, прищелкивая пальцами.
Найджел остался неподвижен.
Женщина между тем закончила заклинание, коротко глянула на Найджела, и он почувствовал, как его ноги, а затем и все тело стремительно немеют.
- В левом ящике стола, - медленно, глядя ему в глаза, произнесла женщина, - лежит нож для резки бумаги. Сейчас я наложу на себя «Боль», так, что она будет сниматься от удара этим ножом… скажем, вот сюда, - Женщина положила левую ладонь на столешницу и провела пальцами правой по тыльной ее стороне. – И только так. Минут через семь, кажется, наступает болевой шок. У меня, впрочем, завышенный болевой порог, значит, у тебя есть минут десять на… - она приподняла брови, - душевные метания. Время пошло.
С этими словами Александра как-то коротко прищелкнула пальцами правой руки и почти сразу же от ее лица отлила кровь, глаза потемнели еще сильнее, а пальцы правой руки помимо воли сжались в кулак. На губах женщины, впрочем, осталась напряженная злая улыбка, а левая ладонь была все так же прижата к столешнице.
Еще секунд через тридцать Найджел почувствовал, что снова может двигаться.
Впрочем, пытаться двигаться Найджел начал раньше, гораздо раньше. Так что когда прошли эти самые тридцать секунд, Найджел стремительно в два прыжка преодолел расстояние до столешницы, почти не дрогнувшей рукой достал нож и, снова оказавшись, рядом с Александрой четко нанес точечный удар по тыльной стороне нужной ладони. Прошить руку насквозь он не должен был, однако кровь, естественно, хлынула. Все про все заняло секунд 5, не больше.
Александра коротко вздохнула, впрочем, скорее с каким-то чисто животным, физическим, облегчением, и медленно опустилась на подгибающиеся колени. Нож все же прошил левую ладонь женщины – видимо, Найджел второпях не рассчитал то ли силу, то ли направление удара, и крови было гораздо больше, чем юноша ожидал.
Найджел пока исполнял все действия механически. Так же быстро, с каменным выражением лица он подлетел к шкафчику с медикаментами, подхватил оттуда перевязочные материалы и, снова оказавшись рядом с Александрой, быстро рванул на себя нож, сразу зажимая рану марлевой повязкой.
Нож вышел из раны легко, и кровь потекла сильнее, мгновенно пропитав повязку насквозь.
- Думай как маг, - женщина кривила бескровные губы. – Тебе это не нужно, ты умеешь по-другому.
Найджел кивнул. На этот раз полной автоматики не получилось и не могло получиться. Он выдохнул медленно и пару раз крутанул запястьями, разминая руки. После чего было прочитано заклинание, избавляющее от ран. Ритуал был совершен именно так, как надо, что, впрочем, стоило некоторых усилий «слегка доведенному» магу.
Рана с чавкающим звуком затягивалась. Медленно, наверное, около минуты исчезала крохотная трещинка в кости, срастались разрезанные мышцы, затягивалась кожа, последней исчезла тонкая розовая полоска, и кожа на руке Александры снова стала равномерно-бледной.
- Вот так, - одобрительно заметила некромант, немного меняя положение и внимательно следя, как срастается ее рука. – Молодец.
Голос ее был совершенно серьезным и очень уставшим.
Найджел кивнул. Он стоял неподвижно рядом со столешницей и без особого выражения глядел куда-то себе под ноги.
Минуты через две Александра медленно встала, держась за столешницу, достаточно ровным шагом подошла к столу, достала оттуда какую-то жидкость и принялась при помощи бинта и этой жидкости стирать кровь сначала с руки, потом со стола и с пола. Она несколько раз бросала на ученика короткие взгляды, но ничего не говорила.
Ученик запоздав на несколько секунд присоединился к стирании крови с пола. Видимо, он снова перешел в «автоматический режим». Глаза его, во всяком случае, ничего не выражали.
Закончив с вытиранием крови, Александра вытерла нож, собрала окровавленные бинты в руку и пошла к выходу из кабинета.
Найджел не последовал за ней, ибо не было дано соответствующих указаний. Он остался стоять, слегка облокачиваясь о столешницу.
Поняв, что юноша за ней не идет, Александра обернулась и коротко глянула на Найджела, потом подошла почти вплотную и заглянула ему в глаза, запрокинув голову.
Найджел действительно глядел перед собой совершенно невидящим взглядом. Впрочем, вскоре ему самому пришлось вырвать себя из оцепенения. Юноша коротко всхлипнул и запрокинул голову, приложив к лицу носовой платок. Он тоже довольно быстро окрасился в красное.
Глаза женщины зло сузились. Впрочем, комментировать происходящее она не стала, просто ухватила Найджела за руку и довела до стула, на который усадила (или попыталась), надавив на плечи.
- Запрокинь голову, - распорядилась она.
Найджел не сопротивлялся.
После этого момента был еще ряд аналогичных. Кончилось все это закономерным разговором «об этом» и тем, что подобных экспериментов леди больше не ставила. Зато долго и много переживала на эту тему.
…Женщина сидела, уткнувшись лицом в грудь Найджелу и осторожно гладя его по темным волосам.
- Как, на самом деле, много разных вариантов ответа на фразу "прости меня", - как-то невесело усмехаясь, говорила она, - и только один правильный...
Договорить ей или ответить Найджелу помешал вдруг зазвонивший телефон. Звук непривычно резко отдавался в совсем тихой квартире. Александра покривилась и не шевельнулась под руками юноши.
Телефон выдал вторую трель.
- Тебе принести трубку? - вопросил Найджел, аккуратно отстранившись и поглядев женщине в глаза.
- Я схожу, - она качнула головой, поднимаясь.
Трубка лежала на столе, и исходила уже третьей по счету мелодией, когда Александра нажала на зеленую кнопку.
- Алло?
Найджел выпрямился, сев на кровати и вытянул руки, потягиваясь.
Женщина слушала, кивала и несколько мрачнела.
- Добрый день, Учитель... да. ... Да. ... Может... ... Хорошо. Да. Сейчас приеду, конечно, - она улыбнулась, скорее, впрочем, для того, чтобы это как-то отразилось на голосе, потому что глаза у женщины остались серьезными. - Да, давно пора. Конечно. До свидания.
Некромант надавила на красную кнопку и повернулась к ученику.
- Что-то случилось? - Найджел поднялся с кровати.
- Не то чтобы случилось, - женщина нахмурилась и механическим движением потерла правое запястье. - Погода меняется, давление падает, а он, все-таки, уже не мальчик. Просто посидеть, чтобы спокойнее было. Съездишь со мной?
Женщина вопросительно - и все еще виновато - посмотрела на ученика.
- Да, конечно, - Найджел кивнул и быстро направился в прихожую. Обувшись, он снял с вешалки ее пальто и приготовился помочь ей одеть его.
Александра между тем заглянула в комнату Джеффри и позвала своего по совместительству мужа, телохранителя и шофера, и только потом продела руки в рукава пальто. Джеффри вышел из комнаты (кот в ужасе метнулся в кухню) и вышел на лестничную клетку. Найджел набросил свой плащ и они, видимо, вышли.
Они спустились, сели в машину и поехали, по пути завернув в магазин за неизменной курицей и сметаной, а еще в аптеку за всякими разными сердечными каплями и всем прочим.
Джеффри остался в машине, а Найджел и Александра поднялись.
Петр Ильич, несмотря ни на что, открыл дверь сам. Впрочем, видно было, что ему нездоровится - то ли в цвете лица, то ли в походке старого юриста было что-то такое.
- Здравствуй, Шурочка, - улыбнулся он, касаясь плеча Александры и позволяя ей выпрямиться из ее земного поклона. - Добрый день, юноша, - он протянул сухую руку Найджелу. - Спасибо, что пришли.
В квартире был идеальный порядок, что косвенно подтверждало мысль, что вещи обычно перед приходом Александры разбрасывались специально.
Найджел уважительно пожал старческую руку и, быстро разувшись, видимо, помог разоблачиться Александре.
Женщина сбросила плащ на руки юноше, мимолетно, но очень бережно, коснулась его волос, чего она никогда раньше не делала при других людях, и прошла в кухню.
Петр Ильич тихонько хмыкнул и повернулся к Найджелу.
- Вас не обидит, юноша, если мы с вами пока посидим в комнате, а я полежу? Стариковские причуды, конечно, но я стараюсь не шутить со своим здоровьем, - он вежливо улыбнулся.
Найджел ответил такой же вежливой улыбкой.
- Нисколько, сэр. Я хотел спросить вас... - начал беседу Найджел уже проходя в комнату.
Комната была большой и довольно светлой, у стены стоял старый потертый диван, на котором и полулежал петр Ильич. Напротив было окно, задернутое белым тюлем. У стены справа стоял широкий затянутый зеленым сукном письменный стол, на нем компьютер, настольная лампа и подставка для книг. Напротив - собственно указанные шкафы с книгами.
- Да? - старик присел на диван, сбросил тапочки и откинулся на несколько подушек, сложенных одна на другую, так что он оказался в полусидячем положении. - Я вас слушаю, юноша?
Найджел стал задавать вежливые вопросы по той книге, что Петр Ильич дал ему почитать.
Петр Ильич отвечал, что-то разъяснял, действительно с большим удовольствием. Постепенно, разговор перешел, вероятно, на какие-то более отвлеченные темы.
Минут через двадцать в комнату вошла Александра, которая принесла стакан пахнущей сахаром и валокордином воды и какие-то таблетки.
- А, Шурочка, - старик поймал ее за руку и усадил рядом с собой на диван, - у тебя там ничего не горит?
- Нет, ничего, - с улыбкой отозвалась Александра. - Вот, выпейте лучше.
- Спасибо, Шурочка, - Петр Ильич сел поудобнее, положил в рот сразу все таблетки и запил из стакана. - А мы тут с молодым человеком книги обсуждаем.
- И как, интересно? - женщина с улыбкой глянула на Найджела, потом снова перевела взгляд на учителя.
- Чрезвычайно, - заверил старик. - А вам, юноша?
- Чрезвычайно, сэр, - выговорил Найджел сложное русское слово с очаровательным британским акцентом.
Петр Ильич тихо засмеялся, вздрагивая плечами.
- Да, так-то вот, "чрезвычайно", - повторил он, передразнивая очаровательный британский акцент. - Чрезвычайно... Ох. Спасибо вам, ребятки...
Александра улыбнулась, видимо, приравниванию их с Найджелом к некоему единому возрастному пласту "младше 65-ти", а старик между тем продолжал
- ...вы не обижайтесь, юноша, на меня, вот что. Вон, у стены книжный шкаф, если хотите, можете себе еще что-нибудь почитать выбрать, может, вам будет интересно. А у тебя все хорошо, Шурочка?
Александра распахнула глаза, напряженно улыбнулась, и собралась уже что-то отвечать, но ее спас запах, отчетливо донесшийся из кухни. Запах еще не горелого, но уже "хорошо прожаренного"
Женщина вскочила, забавно всплеснув руками и выбежала
Найджел поднялся и направился к шкафу.
- Благодарю вас, сэр.
Он принялся разглядывать книги.
Петр Ильич проводил выбежавшую Александру взглядом и покачал головой.
- Тц-тц-тц... А вы, юноша, не знаете, в чем дело?
Старик смотрел на Найджела чуть щурясь от света из окна
Найджел остановился у книжного шкафа, разглядывая корешки.
- Ммм? – он обернулся в сторону дивана, на котором полулежал Петр Ильич. – Не знаю, сэр. Думаю, это лучше спросить у самой леди Александры.
- Да, конечно… - как-то рассеянно согласился Петр Ильич, с тревогой глянув в ту сторону, куда убежала его ученица. – Ну что, юноша, - с интересом, переключаясь на другие мысли, он повернулся к Найджелу. – Нашли что-нибудь?
Найджел кивнул и указал на одну из новых книжек (явно не представляющих антикварной ценности), которая являлась логическим продолжением (и углублением) того, что Петр Ильич уже рекомендовал ему и присылал в Англию.
- Я бы взял почитать это, если позволите, сэр.
- Да, конечно, берите, - с улыбкой отозвался Петр Ильич. – Еще что-нибудь? Не стесняйтесь, право, - он дружелюбно улыбнулся.
В кухне зазвенели тарелки, зажурчала вода, и вскоре внутрь заглянула Александра, приглашая всех к столу.
- Отлично, - улыбнулся некромант, вставая и потирая ладони друг о друга, чтобы согреть их. – Пойдемте, юноша?
Петр Ильич продел ноги в тапочки и направился на кухню, предоставляя Найджелу следовать за ним.
Найджел последовал за ним и, видимо, вскоре они все трое оказались на кухне. Александра глянула на книгу, которую Найджел взял почитать, и одобрительно кивнула.
- Садитесь, - распорядилась она, - а я сейчас закончу с салатом и присоединюсь.
Найджела усадили с длинной стороны стола, так что Александра стояла как раз у него за спиной, и юноша мог слышать, как нож в ее руках быстро-быстро щелкал по деревянной доске, измельчая помидоры.
- А что-нибудь художественное вы сейчас читаете, юноша? – продолжал между тем расспрашивать старик, оправляя халат, раскладывая на коленях салфетку и разливая по бокалам вино, бутылку которого он жестом фокусника извлек из-под стола. – Или весь в науке?
- Да, - кивнул Найджел. – Кестлер «Слепящая мгла». Очень сильное произведение. – Юноша слегка сдвинул брови. В его словах «очень сильное произведение» читалось отчетливое восхищение книгой и автором.
- Боюсь, я его не читал, – покачал головой Петр Ильич. – О чем оно? Я имею в виду сюжет, конечно.
- Сюжет крайне прост. Человека (в прошлом занимавшего довольно высокое положение в руководстве Рейха) арестовывают и сажают в камеру, вероятно, с тем, чтобы потом расстрелять. Всю книгу мы его глазами видим его окружение (четыре стены и маленькое окошко в двери) и рассуждаем вместе с ним о самых разных вещах. Так и не объяснишь, тут действительно дело в том, с каким мастерством автор описывает простоту методов, которыми ломают очень сильного и мужественного человека. Он даже не морщится, когда для пробы перед пытками гасит окурок об свою ладонь, однако его ломают банальным недосыпом и ярким светом из настольной лампы в лицо. Очень страшный и очень сильный роман. На западе признан классической «трагедией стальных людей».
Стуканье ножа о дощечку за спиной Найджела несколько замедлилось, потом вернулось к прежнему ритму, или, может даже чуть быстрее.
Петр Ильич кивнул, задумавшись о чем-то.
- Понятно, - сказал он, наконец. – Выглядит довольно натуралистично даже в вашем пересказе. Хотя, пожалуй, в том, что сделать человеку больно – это еще не самое страшное, что с ним можно сделать, большого секрета нет.
Найджел опустил ресницы на секунду, и костяшки пальцев спокойно до этого лежавшей на столе правой руки моментально побелели.
- Да, сэр, - продолжил он. Тон его не изменилось и, видимо, только ему (и может быть Александре) было понятно, каких усилий это стоило. – Но книга, в общем-то, не об этом. Просто ее, как и любое другое выдающееся произведение, не перескажешь в двух словах.
Нож несколько резче ударил по дощечке, и щелкающий звук прекратился.
- Да, писать книгу только об этом было бы… Порезалась? – Петр Ильич посмотрел куда-то поверх плеча Найджела. – Осторожнее, Шурочка, не думаю, чтобы кто-то тут был вегетарианцем, но я все же предпочитаю говядину, - он улыбнулся, но смотрел серьезно и обеспокоенно.
Александра усмехнулась – без особого веселья, впрочем.
- Соль кончилась, - невнятно пояснила она.
Найджел сидел, безмолвно опустив ресницы. Выражение лица его было самым обычным, он даже пытался изобразить мимолетную улыбку, приподнимая уголки губ. Только вот плечи его были до предела напряжены, а лицо - совсем белое.
Старик нахмурился, однако комментировать происходящее не стал.
- Ладно, - качнул он головой вместо этого, - давай, перевяжи свои кровоточащие раны, где бинт ты знаешь, и садись есть. При такой большой кровопотере необходимо восстановить силы.
Александра улыбнулась (хоть Найджел этого и не видел, наверное) и ушла в комнату, мимолетно коснувшись спины юноши кончиками пальцев. Петр Ильич тяжело поднялся и принялся домешивать салат.
- Дети, дети… - едва слышно и как-то ни к кому не обращаясь конкретно, посетовал он. – Вот так, - уже громче продолжил старик, поворачиваясь к Найджелу. – Наша прекрасная дама нас покинула. Как выдумаете, справимся мы, грубые мужчины, с такой деликатной задачей? – он кивнул на миску салата у себя в руках.
- Я не уверен в своей компетентности, сэр, - проговорил Найджел, оживившись, - однако вы же знаете, я готов, не страшась предстоящим фиаско, подменить вас в столь ответственной миссии, - видимо, Найджел имел в виду помешивание салата.
- Прошу вас, - Петр Ильич отошел в сторону, передавая Найджелу миску, а затем и вовсе сел на свой стул.
Найджел аккуратно, хоть и не так профессионально как Александра, стал помешивать салат.
Довольно скоро женщина вернулась, кончик ее среднего пальца был заклеен пластырем, а глаза, кажется, немножко покраснели (впрочем, возможно, Найджелу это только казалось). Она одобрительно улыбнулась ученику, забрала у него миску и принялась раскладывать еду по тарелкам.
- Надо же, какие вы молодцы, - улыбаясь, заметила она. – Ну что, давайте садиться?
Найджел кивнул и отставил для леди стул, оставшись стоять за его спинкой, пока Александра не сядет.
Некромант села, подождала, пока сядет и Найджел, и принялась за еду.
- О чем вы тут говорили, пока я… - она усмехнулась, - «перевязывала раны»?
- Об огромной ответственности и … - Найджел щелкнул пальцами подыскивая подходящее московитское слово. Он прошептал «challenging» и продолжил с небольшой заминкой, – захватывающих испытаниях. Таких как приготовление салата, например.
- Понятно, - улыбнулась женщина, пробуя салат. – Ну, мне кажется, с этим трудным делом вы справились блестяще. Спасибо.
- Главным образом надо сказать спасибо нашему юному другу, - Петр Ильич кивнул на Найджела. – А в чем, собственно, дело? Я не припомню, чтобы у тебя дрожали руки. Вот уже, наверное, последние лет десять как.
- Лет пять, - поправила Александра, качнув головой и продолжая улыбаться. – Перед экзаменами у меня дрожало все, до кончиков волос.
- Да, помню, - кивнул Петр Ильич и неожиданно жестко добавил, улыбнувшись вежливо и довольно холодно - не уходи от ответа.
- У меня не дрожат руки, - ответила женщина. – Просто человеческий организм устроен таким образом, что психологические реакции часто связаны с физическими. Это сродни тому, как особо впечатлительные люди могут перенести на себя ощущения, о которых они, например, читали. Или вспомнив что-то достаточно отчетливо, вы можете пережить то же самое снова… на тактильном уровне, если можно так сказать, - Александра объясняла это все светским тоном, нарезая на маленькие кусочки мясо на своей тарелке. – У меня свело запястье, рука дрогнула, и я не туда повернула нож. Все в порядке.
Найджел, снова было оживившийся, сейчас опять опустил глаза.
- И тебя так впечатлил рассказ про настольную лампу или про сигарету? – как будто удивился старик, потом снова стал чрезвычайно отстраненным. – Или вы с твоим… супругом переключились на обсуждение современной зарубежной литературы?
- Нет, учитель, - уже без улыбки отозвалась Александра, машинально помассировав правое запястье, потом улыбнулась так же холодно. – И нет. Джеффри не интересуется американской литературой, даже на такие темы.
Найджел сидел неподвижно и сейчас больше походил на восковую фигуру «грустный юноша за столом». Александра глянула на него из-под ресниц и легко коснулась плеча ученика.
- Не спи, а то я подумаю, что ты до сих пор ел только из вежливости, - она снова улыбнулась.
Найджел кивнул. Взгляд его похолодел, а губы перечеркнула улыбка. Он стал работать ножом и вилкой, неслышно разрезая свою порцию птицы.
Петр Ильич пронаблюдал эту мизансцену, после чего перевел разговор на менее опасные темы, вокруг которых он и крутился вплоть до чая и десерта.
Когда последний кусочек главного блюда был съеден, Александра встала, собрала тарелки и принялась накрывать к чаю.
- Ты все еще испытываешь к сладкому непреодолимое отвращение? – Она заглянула в холодильник и принялась вынимать оттуда всевозможные блюда к чаю.
- Нет, леди, - отозвался Найджел. – Сегодня я официально пребывают в настроении сладкоежки, - юноша улыбнулся.
- Ну хорошо, - женщина налила чаю сначала Петру Ильичу, потом юноше. – Тогда ешь.
Она долила кипятка в свою чашку и села.
- Спасибо, Шурочка, - Петр Ильич отпил из своей чашки и осторожно пожал ее руку.
Женщина улыбнулась.
- Пожалуйста. Я думаю, вам стоит снова лечь после обеда.
- Еще немного посижу, - покачал головой старик. – Что со мной станется?
Александра пожала плечами.
- Как скажете.
- Хорошо, когда тебе восемнадцать лет, - улыбнулся Петр Ильич, глянув на Найджела. – Привыкаете к нашему климату, юноша? В Британии погода, должно быть, мягче.
- Зато здесь чаще бывает ясно и солнечно, - отозвался Найджел, оседлав своего профессионального конька. Любой англичанин из высших кругов с всегда с изящной легкостью поддерживает разговор о погоде.
- …а также жарко, как в печи, - с любезной улыбкой поддержал старик.
Александра рассмеялась.
- Да, я помню, - кивнул Найджел, тоже усмехнувшись. Идиллия прогрессировала.
Петр Ильич вдруг выбил какой-то сложный ритм на столе, Александра хмыкнула, извинившись, встала и вышла из комнаты. Впрочем, он скоро вернулась с трубкой, пачкой трубочного табака и пепельницей.
- Прошу вас, Холмс, - она подала трубку учителю, а пепельницу поставила на стол, потом потянулась и открыла окно.
- Благодарю, - чопорно кивнул старик, потом рассмеялся и повернулся к Найджелу. – а вы, юноша, будете отравлять свой организм?
- Если вы позволите, сэр, и леди будет не против, - Найджел опустил глаза на этот раз в весьма трогательно комичном жесте. Он снова разыгрывал пай мальчика.
- Ну конечно, - Александра скорбно вздохнула. – Никто сегодня не должен остаться здоровым. Курите, юноша, - она коротко поклонилась в сторону Найджела. – Но помните про хомячков.
- Я никогда не забываю про этих благородных животных, - проговорил Найджел и достал из кармана пиджака серебряный портсигар. Еще одна пафосная вещица, которой он обзавелся после визита домой. На портсигаре был какой-то вензелек, но разобрать его не представлялось возможным, юноша слишком быстро захлопнул его и снова убрал в карман.
Александра отошла поближе к окну.
- А что такого с хомячками? – удивился Петр Ильич.
- Леди большой специалист по трагическим смертям этих зверьков. Напомните, сколько вы говорили хомячков должно было бы поместиться в меня? – Найджел прищурился.
- Уже не помню, - покачала головой Александра. – Я вообще мало что помню из того разговора. Но я помню, что мы пришли к выводу, что интеллекта у этих зверьков больше.
- Ну, это уж конечно, - отозвался Найджел, усмехнувшись.
- Больше чем у кого? – ехидно прищурился Петр Ильич.
- Больше чем у меня, - отозвался мистер Герберт.
- Да? – удивился старик, выпуская кольцо дыма, которое медленно уплыло под потолок.
- Видимо так, - Найджел тоже выдул облачко дыма куда-то вверх.
Женщина покачала головой и отошла к окну, спасаясь от дыма, постепенно заполнявшего кухню.
- Ну все, вы нашли друг друга, - улыбнулась она.
Когда трубка и одна (или, возможно, две?) сигарета были выкурены, Петр Ильич отставил пустую чашку и принялся деловито выбивать трубку.
- А теперь объясни, девочка моя, будь любезна, что такого ужасного у тебя произошло? – поинтересовался он, не поднимая глаз и, на первый взгляд, полностью увлеченный своим занятием.
Найджел повел бровями и снова поглядел к себе в чашку. Чего-то подобного он и ожидал.
- Вы не против, сэр, если я еще раз взгляну на содержимое вашего книжного шкафа?
- Конечно, юноша, - благосклонно кивнул старик, заглядывая в трубку.
Александра встала спиной к окну, так что выражение ее лица различить было трудно. Поза ее, впрочем, была довольно расслабленной.
Найджел кивнул, поднялся и неспешно направился в комнату с книгами, закрыв за собой дверь, чтобы не слышать того, что происходит на кухне.
Женщина проводила Найджела глазами и "отлипла" от подоконника. Плавным движением опустилась на стул - спина изо всех сил прямая, голова чуть наклонена вбок и вниз, глаза смотрят серьезно и несколько отстраненно. Все это заставляло женщину выглядеть моложе лет на пять, если не больше. Она подняла глаза.
- Ничего "ужасного" - случилось нечто ужасное, да? - у меня не произошло. Наверное, - Она снова посмотрела куда-то немного вбок. - Я пыталась создать у Найджела определенное отношение ко внешней стороне Ars Alta, и восприятие моих распоряжений в том же ключе, как есть у меня относительно вас, - короткий взгляд на лицо учителя и снова - немного в сторону. Подобные беседы были давней традицией. Собственно, с них все началось. Правило было одно - можно было злиться, смеяться, плакать, обижаться, что угодно, кричать, топать ногами - нельзя было врать и говорить не полностью. За двадцать с лишним лет это правило стало привычкой, из привычки - рефлексом, так что сейчас, рассказав что-то не до конца Александра уже сама чувствовала себя скверно. - Он очень... необычный юноша, сложно придумать что-то, что ему действительно трудно было бы делать. То есть - действительно тяжело. И я подумала, что этим вполне может быть приказ причинить мне боль, - она качнула головой, как будто недоумевая, - но получилось так, что я попала пальцем в небо, выбрав не просто точку преткновения, а... - она пошевелила пальцами, болезненно нахмурилась от невозможности точно передать, - ...действительно самое уязвимое место, - резко согнула пальцы руки, лежащей на столе, так что костяшки ударились о дерево столешницы, - как ту единственную точку в бронированном стекле, - Петр Ильич кивнул, и Александра продолжила, снова приняв неторопливо-исповедательный тон. - И не почувствовала этого сразу, что самое скверное. Наверное, я действительно плохо подхожу на роль учителя, тем более в такой ситуации. И я боюсь, что это как с маятником, или, скорее, как с той фарфоровой чашкой - теперь уже не то, а это последнее, что бы мне хотелось.
Звукоизоляция в квартире, видимо, была довольно неплохой, да и разговор едва ли велся на повышенных тонах. Так что минут пятнадцать было тихо. Потом дверь приоткрылась, Петр Ильич остановился на пороге и, повернувшись к куда-то к кухне, покачал головой.
- Методы твои…
- Знаю, - Александра вошла в комнату и принялась взбивать подушки и расправлять одеяло. Голос ее звучал немного устало. – Никому не хорошо, всем плохо, - произнесла она, явно цитируя, и потом совсем по-другому, очень мягко добавила - Вам нельзя волноваться.
- Да, да… - Петр Ильич присел на диван и откинулся на подушки. – Ну что, юноша, выбрали себе что-нибудь?
Найджел кивнул. Он, видимо, когда они вошли, только что очнулся от задумчивости. Он стоял вполоборота к двери и, вероятно, до этого глядел в окно.
- Да, я бы взял, - он указал на еще одну книгу, тоже магического толка. Толковую, но эту он, вероятно, выбрал только что, а пока они говорили, вряд ли вообще смотрел на книжный шкаф.
- Конечно, - Петр Ильич подавил зевок. – Простите. Вы не против, если я…
- Не против, - заверила Александра, кивая юноше и очень трогательно поправляя одеяло. – Мы пока попьем чаю.
С этими словами она развернулась и бесшумно вышла на кухню.
Александра прошла на кухню, подошла к раковине и включила воду.
- Подашь посуду?
- Я помою, леди, - отозвался Найджел собирая посуду со стола.
- Не стоит, - женщина качнула головой. - Ты здесь гость, и в этом доме свои правила, - она забрала у него тарелки и сунула под воду. - Да и мыть тут всего-ничего. Что за книгу ты выбрал?
Найджел назвал ту книгу, которую выбрал вторым номером. Он опустился за один из стульев и потер лоб ладонью. Поддерживать иллюзию разговора за "все хорошо" мучительно не хотелось.
Александра быстро вымыла посуду, не возобновляя разговора. Затем вытерла руки, отклеила от небольшого пореза пластырь и села на подоконник, сбросив туфли и поставив ноги на стул. Устало откинула назад голову, прижавшись затылком к стеклу.
- Извини, - негромко сказала она. - Некрасиво получилось.
- Ты извини, - отозвался Найджел. - Я правда не думал, что от Кестлера мы перейдем к...
- Все в порядке... - Она осеклась и покачала головой. - То есть... все нормально, словом. Так всегда и бывает.
- Как? - Найджел откинулся на спинку стула.
- Подойди?
Юноша встал и подошел к Александре, опустив голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
Александра осторожно погладила его по щеке.
- Ну что, - усмехнулась она, - будем учить меня плохому?
Найджел приподнял одну бровь, по его губам скользнула довольно взрослая улыбка.
Женщина выцепила из его кармана портсигар, щелкнула крышкой и достала сигарету.
- Не против?
- Конечно нет, леди, - Найджел довольно быстро достал зажигалку и чиркнул ей, услужливо подставляя под сигарету Александры.
Она закурила, с манерой человека, который, в общем, знает, как это делается, но давно-давно не занимался ничем подобным. Выпустила изо рта сизоватое облако дыма, кашлянула, усмехнулась и прикрыла глаза, снова уперевшись головой в стекло.
Найджел положил руки ей на талию и, склонившись к некроманту, поцеловал ее в шею.
- Ну что с тобой?
Александра осторожно отвела в сторону руку с зажженной сигаретой и поцеловала его в лоб. Покачала головой.
- Все со мной нормально, - ответила она. - Что со мной станется?
Найджел покачал головой и, как-то по-звериному изогнувшись, поймал губами ее сигарету, затянулся, выдохнул дым в сторону, потом снова поцеловал ее в шею, в плечо.
- Ну хорошо. Как скажешь.
- Держи, - женщина снова затянулась, потом протянула ему сигарету и подобрала ноги поудобнее. - Все равно мне больше нравится на нее смотреть, чем ей дышать, по большому счету.
Найджел пожал плечами.
- Так бывает, - он все еще держал руки на ее талии.
- Да, - согласно кивнула она. - Не принесешь мою сумку? Она там в прихожей на столике.
Найджел довольно быстро вернулся с сумкой.
- Прошу вас, леди.
- Спасибо, - Александра забрала сумку и устроила ее у себя на коленях.
Женщина раскрыла сумку, порывшись в ней какое-то время, достала записную книжку и медленно вырвала оттуда несколько листочков. Отложила и сумку и часть листочков в сторону, а из одного принялась медленно складывать журавлика. Делала она это практически не глядя на плод своих трудов. Глаза женщины были открыты, но глядели куда-то в стенку, или сквозь стенку.
Найджел остался стоять рядом, положив руки Александре на плечи
- Я помню этих животных, - проговорил он с улыбкой.
- Да, - она потерлась щекой о его руку. - Вся суть в равномерном действии. Даже в курении важнее не дым, а то, как ты подносишь сигарету к губам, по-своему.
- Может быть, - Найджел на секунду отошел, чтобы затушить свою сигарету в пепельнице и быстро положил что-то за щеку.
Готовый журавлик занял свое место на столе, а Александра принялась за следующего. Усмехнулась, покачала головой.
- Хм? - Найджел снова поцеловал леди в плечо, потом в макушку.
Александра тихонько рассмеялась.
- Так. И не поймешь теперь, как дальше...
- Что? Как? - Найджел слегка растерялся, выпрямившись.
- Тише, - женщина оставила недосогнутого журавлика в покое и притянула юношу назад. - Что такое?
Она говорила тихо, чуть громче шепота.
- Ничего. Я просто не понял о чем ты, - спокойным шепотом проговорил Найджел.
- Я так, - она погладила его по волосам. - Все хорошо?
- Все хорошо, - Найджел поймал ее руку и приложил пальцы к губам.
- Хорошо.
Александра снова погладила его по щеке, спустила ноги со стула и спрыгнула на пол, держась за плечи Найджела.
- Я, наверное, все-таки сделаю себе чай. Ты будешь?
- Обязательно, - Найджел кивнул. - Я люблю тебя, ты знаешь?
Женщина повернулась и долго смотрела ему в лицо.
- Знаю, - кивнула она, наконец. - Хотя и не понимаю, как так получается.
- Так уж вышло, - Найджел улыбнулся уверенно. - Давай все-таки я налью нам чаю, м?
- Садись, - Александра покачала головой и щелкнула кнопочкой чайника. - Или тебе так уж хочется чем-то заняться?
- Нет, я с большим удовольствием побездельничаю, леди, - Найджел откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.
- Вот и отлично.
Чайник закипел, и Александра заново расставила на столе чашки, налила заварку, кипяток, и присела рядом, вытянув руки и прижав ладони к столу.
- Что ты сейчас думаешь? - она виновато улыбнулась.
- Что люблю тебя, - отозвался Найджел, аккуратно проводя кончиками пальцев по рукам женщины. - И что мы сами себе усложняем жизнь.
- Да, пожалуй, - кивнула женщина, перехватывая его руки. - Но я ведь говорила, что просто не будет.
Она вздохнула, перехватила его руку, прижала к губам, а затем ткнулась лбом в ладонь.
Найджел пристально глядел на нее, другой рукой гладя женщину по голове.
- Думай вслух? - предложила она. - Мне... важно.
- Мне тру... - Найджел не договорил, усмехнувшись. - Не важно. Я просто улыбаюсь тому, как мы можем все усложнить и... я даже не знаю, как это выразить по-московитски. Twist the hearts of each other. И все равно все правильно. Так и должно быть. Так мы на самом деле близко.
- Может, ты и прав, - женщина подняла голову и посмотрела ему в глаза, аккуратно поглаживая пальцы. - А что не важно?
- То, что я не очень... умею... рассуждать вслух, - отозвался Найджел.
- Да, понимаю, - она снова как-то болезненно улыбнулась. - Прости. Это настолько неприятно?
- Нет, все в порядке. Просто я к этому не привык, - Найджел снова по-взрослому улыбнулся.
Александра покачала головой.
- Это первое, чему учили меня. Но теперь я как-то боюсь заставлять тебя делать что-то, что тебе так не хочется.
Найджел нахмурился и покачал головой.
- Это тоже не дело, леди.
- Потому я и говорю, что непонятно, как дальше, - она снова качнула головой.
Найджел опустил глаза.
- Леди, то, что кое-что оказалось для меня слишком, это не значит, что я слаб. Все-таки это разные вещи, - он качнул головой. - Я плохо это сформулировал, но... вы, вероятно, меня поняли.
Она взяла его руки в свои и принялась тихонько баюкать.
- Я этого и не говорю, верно? Но хотелось бы понимать, что еще окажется "слишком" не тогда, когда ты уже это делаешь, а немного раньше, - она поджала губы.
- Ничего больше не окажется слишком, - Найджел вздохнул. - Я знаю себя. Если что-то вдруг окажется слишком, я тебе об этом скажу, и на этот раз ты мне поверишь, - он покачал головой.
Александра опустила глаза.
- Да, конечно
- Вот и хорошо, - юноша поднес ее руки к своим губам. - Я люблю тебя. Все будет хорошо дальше. Вот увидишь, - он позволил себе улыбнуться.
- Конечно, - она взяла его лицо в ладони, перегнулась через стол и осторожно поцеловала в губы.
Губы женщины пахли чаем, помадой и сигаретами, прикосновение их было легким, едва ощутимым.
Найджел ответил на легкий поцелуй, на секунду прикрыл глаза.
- Вот так, - она отстранилась, напоследок еще раз погладив Найджела по щеке.
Найджел улыбался.
@темы: Принц и лебеди, Ангст, Любовь идет по проводам, Pousi